Какие слухи ходили о смерти татьяны юсуповой. Портреты юсуповых
Усадьба Архангельское – особый мир призраков прошлого и беспокойной прозрачной зелени. После странствий по его заповедным чащам, мы направлялись к лабиринтам стриженых боскетов. Казалось, наполненный воздухом и светом зеленый тоннель берсо ведет нас прямиком в XVIII век.
Но это было не так. На самом деле тропинка вела в прекрасный и строгий античный мир – к руинам из дикого камня, к балюстрадам, украшенным вазами, к мраморным постаментам с возлежащими на них львами и ассортиментом древних богинь и богов.
Причем следы присутствия одного из них были заметны еще на подходе. Я говорю о проказливом карапузе с луком и стрелами, ибо именно здесь мне попался Первый замочек – символ нерушимого союза влюбленных сердец.
Амур имеет крылья
В том, что работы у шалунишки здесь достаточно, мы убедились, когда увидели первую свадьбу. Организму, пораженному стрелой Амура, хорошо помогают цепи Гименея. Всесильный бог любви незримо порхал над газонами и любовался на дело своих рук.
Между тем, скульптурная фигура изящного мальчика-подростка Амура, что теперь обретается среди интерьеров дворца, некогда стояла в парке.
Где-то здесь, посреди этой теплой компании Нижней террасы.
В свою очередь во дворце, в специально созданной «Амуровой комнате», стояли две другие весьма примечательные скульптуры античного божества любви, которые после революции перелетели в Эрмитаж. Речь идет о совершенных творениях прославленного Антонио Канова – «Крылатый Амур» и «Амур и Психея».
Они были специально исполнены мастером для Николая Борисовича-старшего, вскоре ставшего первым владельцем усадьбы Архангельское из клана Юсуповых.
Амур, Психея, снова Амур и еще несколько раз
Великой повестью любви, рассказанной Апулеем, вдохновлялся не только Канова. Вот еще одна чудесная пара, украсившая собой вестибюль. Тут в нише уединились Амур со своей возлюбленной Психеей.
Обеды, балы, приемы… Поэтому непременной частью помещичьего дома являлись парадные залы. В роскошных поместьях и залы были соответствующие. В плафоне сферического купола Овального зала в облаках парят еще один прекрасный юноша Амур и его Психея.
Однако куда чаще бог любви изображался как маленький пухлый мальчик – путти.
Таких очаровательных малышей-ангелочков, как с крылышками, так и без них, немало разбросано по разным залам Большого дворца Архангельского.
На террасах парка яркая зелень недавно проснувшейся травы. Клумбы с расцветающими тюльпанами вплотную окружили фонтаны, а те оккупировала куча таких щекастых озорников. В одном путти совсем затоптали дельфина…
В другом лукавые мальчишки чуть не придушили длинношеюю птичку, скопом навалившись на бедняжку.
Но обращает на себя внимание факт, что все немногочисленные фонтаны усадьбы Архангельское абсолютно сухие, а ведь само слово «фонтан» происходит от латинского «источник». Так где же стремительный полет бьющей вверх струи воды? Почему она не журчит и не переливается из каменной чаши, что поддерживает ангелочек-путти?
Водные изыски архангельских садов
Все парковые водные системы – плотины, каналы, фонтаны, пруды – требуют своего набора гидротехнических мероприятий разной степени сложности. Например, при устройстве прудов нужны берегоукрепительные работы, мостики, водосбросы, при необходимости гидроизоляция дна. Созданию искусственных прудов предшествует перегораживание оврагов или выкапывание котлованов.
Чтобы звенели и пели фонтаны, играя водой, поражая и изумляя зрителей, нужны водопроводящие и напорные гидротехнические сооружения.
Князь Юсупов постарался на славу – для «архангельских садов» он выписал специальную гидравлическую машину. Она поднимала воду в высоко стоящий резервуар, откуда та самотеком бежала по деревянным трубам в парк.
Потом подъемный механизм заменила паровая новинка, установленная у реки на холме, а вместо старых деревянных поставили чугунные трубы, и «водовзводная» башня продолжила бесперебойное снабжение водой дворца и фонтанов Архангельского.
Барских прудов, было, вообще-то говоря, несколько – вырытые возле усадебки Воронки и Горятинские, запруженные плотиной у места впадения в Москва-реку речки Горятинки. Нижний – у санатория, а второй – по ту сторону Ильинского шоссе.
В дальнем, тогда обихоженном, Верхнем Горятинском пруду плавали рыбки, в жабрах каждой жарко горело на солнце по золотой серьге. Стоило позвонить в специально поставленный валдайский колокольчик, как они дружной стайкой поднимались на поверхность за угощением. По середине пруда был остров с птичником и пятью декоративными мостками. На 20-метровой высоте водовзводной башни, что сама стояла на высоком берегу пруда, была устроена смотровая площадка, укрытая огромным китайским зонтом для создания тени.
Теперь в пруду живут одни лягушки, берег порос сорной сныть-травой, а от башни сохранился лишь фундамент да фрагменты водоводов. Да и те следы скоро поглотит молодая поросль Горятинской рощи, как некогда камбоджийские джунгли растворили в себе великий .
Главное украшение парка – его скульптуры. Хотелось бы мне написать, что они своей белизной оттеняют окружающую зелень, но не могу. Потому что все фигуры покрыты каким-то черным напылением. Толи это элементарная грязь, толи непонятный плесневый грибок.
Спуск по парадной лестнице запрещен – из-за нарушений гидрорежима вода много лет точила ее камень, так что даже парапеты отошли от ступеней. По ней срочно готовятся реставрационные работы. Да и подпорная стена тоже неотлагательно требует к себе внимания – покрытие местами обвалилось, обнажив кирпичную кладку.
Из хорошего – в 2019 году музей-усадьба отмечает свой столетний юбилей. К этой дате обещают восстановить исторический облик Архангельского и вернуть ему звание главной подмосковной усадьбы.
Синие дали Архангельского
Ах, если бы знал тогда князь Юсупов, к чему приведет его тщеславие! Но захотелось, видите ли, Николаю Борисовичу-младшему, чтобы императорская семья по дороге к своему подмосковному имению Ильинское, проезжала через княжеские земли! Вот и проложил он от железнодорожной станции до царской резиденции проезд, который спустя полтора столетия стал оживленным Ильинским шоссе и поделил Архангельское как бы на две части.
А потом дело размежевания усадьбы усугубил военный санаторий, корпуса которого раскинуты по всему парку, когда обнес забором из чугунных прутьев свои владения. Кстати, решетку эту вокруг усадьбы и санатория спроектировала архитектор Майя Каганович, дочь близкого сподвижника Сталина и наркома Лазаря Кагановича.
Вот так и получилось: то, что внутри ограды, вроде бы земля, принадлежащая музею, а то, что за ее пределами – уже как бы и нет.
А между тем, то, что мы обычно принимаем за территорию усадебного комплекса, всего лишь жалких 15 % от его площади. Исторически регулярную часть парка веером – с запада, севера и востока – окружали рощи, многолетними стараниями и трудом превращенные в пейзажные парки.
Сколько их – Князьборисова, Аполлонова, Горятинская, Быкова, Малиновая, Захаровская… Лесистые участки перемежались лугами и пашнями. Все это территория общей площадью около 800 га со статусом охранной зоны.
Силы зла наползают на исторические парки
В истории современных бедствий Архангельского ключевой вопрос – земля. Заповедная земля лакомый кусок для предприимчивых коммерсантов. Ведь ее можно продать под застройку, если снять охранный статус! Причем рыночная цена ее едва не достигает заоблачных высот.
В разграблении усадьбы кто только не поучаствовал… И представители властей, и Министерство обороны периода Сердюкова, и частные лица тянули к ней свои загребущие руки. Последние десять лет – время бесконечной борьбы с «темными силами» за сохранение луговых пространств и пейзажного парка подмосковного Архангельского.
Евгению Соседову из города Красногорска еще нет и тридцати. С 18 лет он защищает музей-заповедник от тех, кто зарится на его гектары. Сейчас он возглавляет подмосковное общество по охране памятников истории и культуры и продолжает героически, как в нескончаемом сериале, биться с чиновниками за усадьбу. Порой он даже выигрывает суды, но…
Нужна большая внутренняя сила, чтобы от этого не впадать в отчаяние. Евгению не раз угрожали, пробовали запугать, подкупить, скомпрометировать… В одиночку все делать тяжело, а наше общество очень пассивно.
Атака новобрачных на Миловиду
На высоком холме около Москвы-реки два здания-близнеца военного клинического санатория «Архангельское», за ними начинается крутой спуск к реке. Здания санатория построены в 1930-х годах прошлого столетия, и сейчас они уже сами по себе представляют памятники архитектуры советского периода. Но в начале XIX века на их месте стояли «ранжевая и лавровая» оранжереи.
И князь Юсупов придумал: напротив них, на макушках насыпных холмов, поставить две беседки. Для «любования» мягкими изгибами уходящей вдаль реки и незабываемыми синими далями. Сейчас весь вид закрывают растущие ниже по склону деревья, а тогда их подстригали.
Беседки были всегда популярным элементом обустройства парков и садов дворянских усадеб, но князь пожелал иметь здесь непременно беседки-ротонды. Ротонда – от латинского слова «круглый», у нее как обязательный элемент присутствуют колонны.
Может быть, это желание князя Юсупова было навеяно парковыми пейзажами непревзойденного Юбера Робера, что и теперь хранятся в залах его Большого дворца в Архангельском…
Увы, но ни одна из исторических беседок, известных под именем «Миловида», до нашего времени не сохранилась. Однако одна из них была частично воссоздана в 80-х годах прошлого века из оставшихся элементов.
Кованый мостик, проложенный к ней через овраг, чрезвычайно пришелся по душе новобрачным. Армия молодоженов сплошь завесила его замочками всех мастей, ключики от которых, согласно традиции, выброшены подальше, чтоб не найти.
На подходе уже новые клиенты Гименея – вон там под мостиком нежно целуется парочка…
А мы теперь давайте спустимся к воде.
По тропинке вдоль Москва-реки
От зданий санатория, находящихся сейчас на ремонте, вниз ведет лестница, впечатляющей длины, А дальше, как в сказке: направо пойдешь – к спортбазе придешь, налево пойдешь… Вот мы налево и отправимся. Сразу хочу предупредить, что в этом уголке парка не найти никаких иных чудес, кроме безыскусной прелести русской природы.
Смотрите, какое нас встречает желтое море одуванчиков. Ну как, проклюнулись у вас положительные эмоции? А помните школьное:
Господский дом уединенный,
Горой от ветров огражденный,
Стоял над речкою. Вдали
Пред ним пестрели и цвели
Луга и нивы золотые…
Волшебство подмосковной луговины составляют не только одуванчики, по краям тропинки голубеют незабудки. Отвоевывают себе место под солнцем кукушкины слезки. Красивая травка происходит из благородного семейства орхидей, из ее корней в старину деревенские колдуны готовили приворотное зелье. Впрочем, луговых трав тут много, а я не слишком сведуща в ботанике.
Тихо, просторно, людей на природе почти нет – лето только начинается.
Тропинка идет возле самой воды, на ней кое-где грязь, ничего не поделаешь – берег старицы Москва-реки низкий. На небольшой глубине видно илистое дно, на поверхности колеблются широкие листья водяных лилий, рыбка плещется, стайки уток скользят… Благодать!
В жаркий день от реки уходить жалко, но пора. Мимо поскрипывающих на ветру сосен начинаем подниматься в восточную часть парка.
Дорога к храму
По Архангельскому можно ходить бесконечно… Мы находимся в одном из тихих уголков усадьбы. Тут рукоплещет листвой настоящий лес, породы деревьев были специально подобраны еще в старину – клен, береза, рябина, липа и черемуха.
Дорога в гору идет зеленым коридором по дну бывшего оврага. Ветерок путается в листве, пахнет влажной травой, становится заметно прохладнее. Вряд ли владельцы усадьбы Юсуповы гуляли часто по этой части парка, но в лесном полумраке так легко появиться призракам минувшего…
С 30-х годов XIX века в усадьбе Архангельское радостные вопли: «Барин приехал!» стали раздаваться редко, а князь Николай Борисович-младший так и вовсе наезжал сюда счетное число раз. При том многие годы своей жизни он провел за пределами России, ища там исцеления от сонма разных хворей, беспрерывно одолевавших его.
Красивый 12-летний мальчик со скрипкой, увиденный нами на картине К. Робертсон, давно вырос. Музыку он по-прежнему любил самозабвенно, стал прекрасным скрипачом, сочинял собственные музыкальные произведения, но так и остался любителем. Для аристократа его уровня музыка могла быть чем угодно, только не серьезным занятием.
Пробовал служить на государственном и юридическом поприще. К делу, вроде бы, относился ответственно, но карьеры нигде не сделал. Не хватало той широты, размаха, умений и способностей, что были в избытке у его великого деда – знаменитого екатерининского вельможи.
Но если чем и занимался князь со страстью всю жизнь, так это коллекционированием. Причем Николай Борисович Юсупов-младший собирал не что-то одно конкретное, а самые разные предметы – драгоценности, табакерки, ноты, музыкальные инструменты, картины, автографы и письма знаменитых людей – благо в средствах не был стеснен ни в малейшей степени.
Тем забавнее выглядят рассказы современников о том, что в его доме фрукты, подаваемые на стол в замечательных серебряных вазах, из экономии были перемешаны с искусными, но, увы, несъедобными, копиями натуральных. Но скупым князь не был и реализовал себя в качестве мецената и благотворителя. Вот только один пример его щедрости: в русско-турецкую войну Николай Борисович полностью на свои средства снарядил санитарный поезд…
И еще. Если вы полагаете, что в XIX веке абсолютно все были религиозны, то ошибаетесь. Хватало людей относящихся к религии равнодушно или со скептицизмом, а то и вовсе отпавших от веры. В отличии от них, князь был всегда глубоко верующим человеком. Но случилось так, что однажды в своей жизни он пошел против воли матери и нарушил каноны церкви…
Большое чувство порождает большие проблемы
Татьяну Александровну Рибопьер и Николая Борисовича Юсупова-младшего связывали близкородственные узы. Они доводились друг другу сводными кузенами. Чтобы было понятнее, скажу так: молодые люди имели одну общую бабушку – помните княгиню ? – и разных дедушек. По законам православия это была недопустимо близкая степень родства, при такой брачный союз не освящается церковью.
Не удивительно, что этот роман вызывал в среде бомонда безудержные толки. Сам император Николай Первый выражал неудовольствие, Зинаида Ивановна Юсупова, матушка Николая Борисовича была против. Но… Большая любовь победила, молодые как-то сумели тайно обвенчаться и сразу же после этого отправились во Францию.
Накануне возвращения четы Юсуповых в Россию модный портретист Франсуа Винтерхальтер запечатлел на холсте молодую княгиню. Перед нами в жемчужной диадеме предстает очаровательная женщина, белое атласное платье, воздушная пена кружев, блеск фамильных драгоценностей… Потом этот портрет будет повторен в несколько ином варианте, где фоном выступит вид усадьбы Архангельское.
А дома супружескую пару ждали новые неприятности – Святейший Синод возбудил дело о незаконном венчании. «Незаконный брак не может сделаться законным даже через десятилетия давности». Трудно сказать, как все могло бы обернуться, оставайся на престоле Николай I с его жесткими и строгими мерками в вопросах семейной морали, касающихся придворного окружения.
На их счастье, на престоле вот уже два года был другой монарх. Теперь страна жила под властью царя Александра II. Его Императорское Величество заступился за супругов. Их оставили в покое – «без разлучения».
Но проблема имела еще один неприятный аспект – возникал вопрос о законности рожденных в браке детей, а отсюда правомочности наследования ими состояния Юсуповых. Ближайшие родственники – князья Голицыны – в предвкушении потирали руки. Но с этой трудностью справился сам Николай Борисович Юсупов-младший, ведь недаром он был выпускником юридического факультета со степенью кандидата права.
А как пригодилась тогда Николаю Борисовичу усадьба «Архангельское»! В ней в честь императора был устроен роскошный прием, и само событие увековечено очередной памятной колонной – теперь уже в честь Александра II. Увы, ее, стоявшую на оси Большого партера, разрушили в 1930-е годы.
Но признательность князя Юсупова по отношению к царю была столь велика, что он всю свою дальнейшую жизнь продолжал испытывать к монарху восторженную и трепетную благодарность.
Таинственны ее законы
До становления генетики как науки пройдут еще десятилетия. Однако на протяжении тысячелетий человечество эмпирически открывало и познавало законы наследственности, и хорошо знало о неблагоприятных последствиях для потомства близкородственных браков…
В семье родилось трое детей. Мальчик умер от скарлатины в возрасте двух месяцев, а девочки – Зинаида и Татьяна – на удивление будущим генетикам росли здоровыми, красивыми и очень одаренными. Наука, как известно, имеет много гитик.
Вот уже виден просвет в конце дорожки, и через арочный проем в центре здания Кладовой над оврагом мы выходим к Святым воротам.
Необычный храм архангела Михаила
У Святых ворот заканчивается асфальт. Аллея, ведущая к храму вымощена булыжником. Идти по камням трудно даже в кроссовках, но, наверное, так и должно быть, когда человек ищет дорогу к храму?
Впереди стена, бока которой покрыты мелкой галькой. Это так называемая глинобитная ограда. Возведенная еще при жизни старого князя Н.Б. Юсупова, она символически отделяет храм и все горнее от суеты мира.
По краям стены – столь оригинальные архитектурные изыски. Почему-то они надолго притягивают взгляд. Возможно, у них сугубо утилитарное назначение, например, для хранения хозинвентаря, каких-нибудь там лопат и метел. Но вдруг неожиданно понимаешь, что эти башенки с островерхими шпилями странно напоминают обиталища той силы, и духа которой не может быть на святой земле.
В арке видна церковь Михаила Архангела – маленькая, белая-белая, горка кокошников наверху, луковичные главки. Они крыты не железом, а таким же осиновым лемехом, что покрывает купола .
За ее скромным обликом почти пятисотлетняя история.
Будучи освященной в честь «архистратига воинства Господня» она дала и селу, и княжескому имению имя – Архангельское. С 1994 года в ней вновь регулярно проводятся богослужения.
Храм Михаила Архангела, уединенно стоящий на крутояре Москва-реки в живописном окружении берез и сосен, безусловно красив, но еще и необычен. Чем? Хотя бы тем, что:
- Вход в него сделан с северной стороны, тогда как по канонам ему полагается находиться с запада.
- Не одинаковой формой кровельного покрытия. Смотрите: в центре и на одном приделе – пирамида нарядных кокошников, на втором – гладкая четырехскатная крыша.
- Вместо высокой колокольни – крохотная звонница. Кому интересна тема колокольных звонов и сооружений для колоколов, могут почитать и еще вот .
- Особой конструкцией сводчатых перекрытий, своим внутренним и внешним оформлением, ну тут уж мы не будем углубляться.
На храмовой территории есть небольшое кладбище, на нем примечательный памятник белого мрамора работы скульптора Марка Антокольского. Долгое время он хранился вдали от людских глаз в Чайном павильоне, лишь совсем недавно – в 2016 году – его вернули на законное место.
Юная девушка, проникнутая возвышенными чувствами, закрыла глаза и обратила свое нежное лицо к небу. В руках у нее крест, под ногами розы, за плечами взметнулись распростертые крылья. Мгновение – и она устремится в полет к облакам…
На плите короткая надпись: княжна Татьяна Николаевна Юсупова. Родилась 14 февраля 1866 года скончалась 15 июня 1888 года.
Боже мой, да ей было всего только 22 года! Что же такое случилось с княжной?
Тайна княжны Татьяны Юсуповой
О ней почти не найти никакой информации в интернете. Феликс Юсупов, когда у него в эмиграции кончились деньги, написал воспоминания. Чтобы они хорошо раскупались, вспомнил даже о полулегендарной , поведал о пикантных моментах жизни родной прабабушки, а горячо любимой сестре своей матушки не посвятил ни строчки, словно ее вообще не существовало в природе.
В Большом доме Архангельского мне посчастливилось купить книгу «Княжна Татьяна» научного сотрудника музея Ирины Васильевны Никифоровой. Прекрасное оформление, хорошая бумага, единственное сожаление – издание клееное, читать нужно аккуратно. Но прочитала с удовольствием.
Узнала, что домашние звали младшую из княжон Танек, и что в последнюю весну своей жизни она безмятежно жила здесь в усадьбе у счастливой в замужестве сестрицы.
И вдруг из Архангельского 24 июня 1888 года к отцу в Берлин летит молния: У Танек небольшой жар, но у нас хороший доктор. Не волнуйся. Зинаида. А через три дня следующая: Княжна Татьяна скончалась в полночь без страданий, не приходя в сознание.
Внимательные читатели наверняка удивились расхождению в датах смерти княжны, но тут все просто – Российская империя еще жила по Юлианскому календарю, тогда как заграница давно вела отсчет времени по Григорианской системе летоисчисления.
По официальной версии Татьяна Юсупова умерла от тифа. Но не кажется ли вам слишком уж скоротечной болезнь для молодой и крепкой девушки? Странно и то, что более никого, даже малолетних детей, заразная хворь в усадьбе не затронула. И почему местом упокоения княжны Татьяны Николаевны выбрано Архангельское, а не ближнее Спасское-Котово, где в фамильной усыпальнице уже было похоронено пять членов династии? Не удивительно, что слухи в обществе ходили самые разные…
Сохранилось несколько детских снимков и портрет повзрослевшей Татьяны. Она была хороша собой, добросердечна, умна и талантлива. И несчастна. Человек, которого она полюбила – Поль, Великий князь Павел, не ответил на ее чувство взаимностью. Она видит семейное счастье сестры и от этого ей еще горше:
Их парус – апреля сияющий свет,
Звезда его путь охраняет.
Мой парус, напитанный влагою слез,
В далеких волнах исчезает…
Их чаши искрятся напитком любви,
Моя опрокинулась чаша…
Тот факел, что ярко горит для других,
Я лилией белой украшу!
Кто лучше всех мог знать историю династии Юсуповых? Конечно, князь Николай Борисович-младший, поскольку он лично готовил документы для ее внушительного двухтомника. И лучше других ему было известно, сколько фактов было надежно сокрыто от любопытных глаз в ее потайной части.
Семейная тайна, связанная с княжной Татьяной Юсуповой, была запрятана так глубоко, что ни одна подробность случившегося не просочилась за пределы дворца. Но считается, нет такого тайного, что, в конце концов, не стало бы явным. Вдруг неожиданно что-то всплывет?
Убитая горем семья отправит печальную весть в Париж. Ее получит некогда неотразимая красавица Зинаида Ивановна Юсупова, а теперь бабушка де Шово. Она переживет их всех – внучку княжну Татьяну, ее мать, свою нелюбимую невестку Татьяну Александровну, своего сына Николая Борисовича, что однажды внезапно умрет от разрыва сердца…
А вторая ее внучка Зинаида всю жизнь будет считать, что сестру сгубило древнее семейное проклятие. Рок, который ранее обходил женщин рода, теперь вдруг перестал их щадить. И будет винить в том себя… Но об том в следующий раз…
Юсупова, Татьяна Васильевна
Княгиня Татьяна Васильевна Юсупова , урожденная Энгельгардт (1769-1841) - племянница князя Потемкина , фрейлина императрицы Екатерины II .
Биография
Родилась в небогатой семье ротмистра смоленской шляхты Василия Андреевича Энгельгардта и Марфы (Елены) Александровны Потёмкиной, родной сестры князя Таврического . Младшая сестра Варвары , Екатерины , Александры и Василия Энгельгардта. Её детство совпало с периодом возвышения знаменитого дяди, поэтому все сёстры Энгельгардт сделали блестящие партии. Красота, мягкий характер, покровительство знаменитого дяди обеспечили ей, как и сёстрам, блестящее будущее.
Ещё не достигнув 12 лет Татьяна уже была сделана фрейлиной Екатерины II . Даже попав в обстановку пышного царского двора из бедной провинции Татьяна привлекла к себе внимание не только как племянница самого могущественного вельможи, но и как умная, живая и красивая девушка. Так герцогиня Кингстон , посетившая Санкт-Петербург и принятая при дворе, настолько сильно привязалась к пятнадцатилетней фрейлине, относясь к ней как к дочери, что даже соглашалась сделать её наследницей всего своего огромного состояния, если только та уедет с ней в Англию. Однако племянница Потёмкина, давно уже не нуждавшаяся в средствах, ответила отказом.
Вместо этого, в 1785 году Татьяна Васильевна вышла замуж за своего дальнего родственника, бывшего на 25 лет старше, генерал-поручика Михаила Сергеевича Потемкина . У супругов родилось двое детей, причём крёстной дочери Екатерины была сама императрица. Однако брак продолжался недолго, спустя шесть лет, в 1791 году её супруг скоропостижно скончался. Это стало ударом для Татьяны Васильевны, она удалилась от двора и вновь начала изредка появляться при дворе только по настойчивым просьбам самой императрицы.
Вскоре она познакомилась с блестящим вельможей, князем Николаем Борисовичем Юсуповым , который только вернулся из Италии, где был с посольством. При благословлении Екатерины II в 1793 году состоялась их свадьба. Через год у них родился сын Борис. Однако брак был неудачен, и вскоре супруги стали жить раздельно. Татьяна вновь оставила двор и полностью посвятила себя воспитанию сына.
Впрочем, она не совсем удалилась от света, в её гостиной собирался избранный круг лиц. В него входил, например, Гавриил Державин , оставивший в альбоме княгини стихотворения «К матери, которая сама воспитывает детей своих» и «Спящий Эрот». Её дом посещали также И. А. Крылов , В. А. Жуковский , А. С. Пушкин . В её петербургском доме жила дочь ссыльного Прасковья Луполова , приехавшая в столицу искать милости для отца и нашедшая покровительство княгини. В доме Юсуповых она была представлена императрице Марии Фёдоровне . Вскоре её отец был помилован , а благодаря знакомствам Юсуповой история стала широко известной и была неоднократно описана в европейской литературе.
Татьяна Васильевна сама занималась управлением многочисленных имений и своих, и супруга. Благодаря своему практическому умению и искусному управлению делами она сумела увеличить и без того огромное состояние Юсуповых, хотя и без того только её наследство от Потёмкина составляло 18 миллионов рублей. Татьяна Васильевна считалась в обществе знатоком в финансовых вопросах, многие к ней обращались за советами. Некоторые принимали её скромный образ жизни, привычку к простому столу и нелюбовь к роскоши за скупость. Но в действительности она большие суммы тратила на благотворительность , причём зачастую анонимную. Только случайно люди узнавали, что свалившаяся, как по волшебству, необходимая сумма денег исходила от княгини Юсуповой.
Увлекалась собиранием драгоценных камней. В её коллекции находились несколько всемирно известных камней, например бриллиант «Полярная Звезда», серьги Марии-Антуанетты , алмаз Аль-дебаран, большой сапфир, жемчужная и алмазная диадема королевы Неаполитанской, супруги Мюрата Каролины. Украшала коллекцию и знаменитая жемчужина Пелегрина .
Скончалась 25 мая 1841 года, была похоронена в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры .
Дети
- Потёмкин, Михаил Сергеевич
(1744-1791) + Татьяна Васильевна Энгельгардт
(1769-1841), племянница светлейшего князя
- Александр (1790-1872), действительный тайный советник, в 1842-1854 годах состоял С.-Петербургским предводителем дворянства. Жена - Голицына, Татьяна Борисовна .
- Екатерина (1788-1872). Муж - Александр Иванович Рибопьер (1783-1865)
- Юсупов, Николай Борисович
(1750-1831) + Татьяна Васильевна Потёмкина
- Борис (1794-1849) - гофмейстер, почётный опекун.
- Николай (умер во младенчестве).
Литература
- Русский биографический словарь: Щапов-Юшневский . - Изд. Императорским Русским Историческим Обществом. - Санкт-Петербург: тип. Главного Упр. Уделов, 1912. - Т. 24. - С. 347-349. - 365 с.
- «Русские портреты XVIII и XIX ст.», т. I, № 10; т. IV, № 206. Изд. великого князя Николая Михайловича
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 1 января
- Родившиеся в 1769 году
- Умершие 23 мая
- Умершие в 1841 году
- Юсуповы
- Энгельгардты
- Фрейлины российского императорского двора
- Княгини Российской империи
Wikimedia Foundation . 2010 .
А ведь красавиц-Юсуповых в России конца XIX - начала XX вв. могло быть две. Татьяна Николаевна ничем не уступала в очаровании своей старшей сестре Зинаиде. Голубоглазая красавица княжна Татьяна блистала в свете, дружила с великими князьями, была одной из самых завидных невест, но жизнь ее трагически оборвалась в 22 года.
Слева: Зарянко, Сергей Константинович. 1818-1870 Портрет князя Николая Борисовича Юсупова Россия 1868 г. Холст масло 151,8 х 106,8 см ЭрмитажСправа: Винтерхальтер, Франц Ксавер. 1806-1873. Портрет княгини Татьяны Александровны Юсуповой. Франция, 1858; холст, масло; 147 x 104 см Эрмитаж
В семье Н. Б. Юсупова и его жены Татьяны Александровны, урожденной де Рибопьер, было две дочери: Зинаида и Татьяна. О старшей, Зинаиде, известно много - она была дружна с Великой княгиней Елизаветой Федоровной, ее любили в свете, о ней восторженно писала инфанта Эулалия, ее руки просил болгарский князь. Она блистала на придворных балах, пережила революцию и окончила жизнь в Париже. О младшей сестре, Татьяне, совсем мало информации. Феликс Юсупов, когда у него в эмиграции кончились деньги, написал воспоминания. Чтобы они хорошо раскупались, вспомнил даже о полулегендарной Суюмбике , поведал о пикантных моментах жизни родной прабабушки, а горячо любимой сестре своей матушки не посвятил ни строчки, словно ее вообще не существовало в природе.
Маленькая Татьяна или Таник, как ее звали в семье, не очень часто живет в России - много времени она проводит за границей: на вилле Юсуповых Татиания, куда уезжает поправлять здоровье ее матушка. В поездках по Европе Таник и ее сестра часто встречаются не только с русскими и европейскими аристократами, но и с представителями правящих династий.
Когда Танёк было всего 13 лет, скончалась ее матушка.
Горит ночник. Я боюсь оставаться одна! Последние слова Мама: Еще четверть часа! Боже мой! Мама нас благословила, всех троих, в последний раз. Отче наш. Богородица. Всеупование.
Папа дает мне кольцо Мама. Я умираю от горя. Дюринг дает мне лекарство.
Портрет княгини Т. Н. Юсуповой
Россия, 1875
холст, масло
73,5 х 59,5 см
Государственный Эрмитаж
Со смертью Мама детство для Татьяны закончилось. У нее есть отец, сестра, бабушка, но она чувствует себя одинокой. В ее письмах и записях часто звучит теперь грустная нота. Любовь к матери она теперь переносит на Императрицу Марию Александровну и Великих князей Сергея и Павла:
За десертом Папа велел дать мне клятву, а Зайдэ не дала сладостей за то, что я опять сказала Маруся (об императрице). Зайдэ добавила, что я часто называю Сержем и Полем великих князей!
1877, 14 ноября
Мы идем к Кутузовым! Они нас ждали и очень рады видеть. Саша и Маня рассказывают нам о войне. Я заявила Аглае, что ненавижу турок!
В 1880 году Князь Николай Борисович и его дочери возвращаются в Россию. Танёк наконец снова в Петербурге, она встречается с родными, друзьями, выезжает в концерты и на вечера. В этот же период ее сестра знакомится с Князем Ф. Ф. Сумароковым-Эльстон и сразу же после знакомства с Феликсом отказывается стать невестой князя Болгарского. Об этом пишет Татьяна в записной книжке: Я иду в немецкий театр. Зайде вернулась вся красная с Комендантского, где она познакомилась с болгарским князем и с кавалергардом Сумароковым-Эльстоном.
Два года князь Юсупов противится этому браку. Он мечтал породниться с правящим монархом, а не с кавалергардом Сумароковым и уже видел свою старшую дочь на престоле Болгарии.
Княжна - патриотка. Она всегда искренне радуется возвращениям в Россию и грустит, когда приходится уехать в Европу.
28 октября, 1881
Я проснулась более веселой. Мы покидаем Германию. Скоро мы в России! Не могу передать, какая радость!… Мы пошли ужинать и нам подали ряпчики. Я ела их с удовольствием - не потому, что я - гурман, а потому, что это напомнило мне Петербург, словно я уже там. Я чувствовала себя счастливой - не из-за этих ряпчиков, а из-за того, что опять вижу эту столовую, так давно мне известную, этот большой русский самовар, громко закипающий, всю эту русскую обстановку.
Княжна Юсупова Татьяна Николаевна
Татьяна Николаевна была влюблена с ранней юности. Предметом увлечения, а затем любви, которой Татьяна Николаевна осталась верна до последнего дыхания, был Великий князь Павел Александрович, младший сын императора Александра II. Великие князья Павел и Сергей часто бывали в гостях у Юсуповых, о встречах дома и в свете княжна Татьяна упоминает в своих записках.
Умираю от желания пойти на бал Евгении Максимилиановны. Наконец, я изъявила свои намерения, сказала, что пойду. Мы опаздываем, Феликс и я. Мари Оболенская мне протежирует. Я танцую с гусарчиком Бодринским. Спетч разливается с Евгенией М. Танцую мазурку с Ивкиным. Смотрю на цветок в руке Вел. Кн. Засыпаю, молясь за двух братьев. Я кажусь ветренной и кокетливой, но это из-за моей робости и неопытности, и все-таки мне улыбнулись! Какие противоречия уживаются в юном сердце! Как мне не хватало этих увлекающих звуков вальса!
Фотография 1880-е гг.
ГМУА
Мой день рождения. Папа меня растрогал: в полночь он меня благословил и надел мне браслет, который походит на мое кольцо. На пороге нового года, на пороге новой жизни я молилась от всего сердца! Что происходит в его душе, когда я молюсь за него?
В зимнем саду я вспоминаю обо всем… Кауффман пригласил меня на мазурку. Это жемчужина бала! Визави с серьезным Татищевым. В.К Алексис и Н.П. действуют мне на нервы! Кауффман несколько надоедлив.
Беспокоюсь за В.К. Поля, которым я слишком много занималась в мечтах. Я хотела выйти за него замуж.
1885
Свадьба Поля состоится в Петербурге! Где вы, мои мечты! Я молюсь о Павле и тете Мими.
31 мая, воскресенье
В этом месяце у меня было столько волнений и надежд! Волнений из-за Поля, его хрупкого здоровья, его будущего. Я боюсь, как бы он не женился на ком-нибудь, кроме меня, бедной. Одна мысль о возможности этого приводит меня в ужас!
1886
Играли вальс, при звуках которого я увидела и полюбила Поля - это воспоминание так оживлено любовью, что я вздрогнула! Звуки скрипки не были волшебными, но было очень забавно. Я кружилась, как в вихре!
Наконец я иду к кузинам Голицыным и сижу у них долго. Портрет Сержа и Елизаветы, которые доставляют мне удовольствие. Портрет моего Поля на фоне Везувия. Княгиня Голицына знает, я в этом уверена, что я его люблю.
Вместе с доброй Дюдюшей и букетом фиалок иду к княгине Любановой, меня встречает бедная Меме. Потом я иду у Ольге. У маленького Жоржика сильный жар. Я признаюсь Ольге, что люблю Поля! Стахович говорит, что я выйду замуж 17 мая. Саша приходит обедать. Спиритизм. Снова предмет моей ненависти. Мой веер сломан. Маленькая драгоценность бальной залы! Здравствуйте - Полю, Фраза Алексису. Элла разговаривает со мной; здесь Ирэн и Вел. герцог Гессенский. Религиозные сюжеты на лестнице. Катя Кузина в туалетной комнате и любимые лица! Я восхищаюсь поцелуем любви. Серж и меня запрягает в работу. Смерть Аксакова зарождает во мне немного надежды. Молодая пара удирает. Я не могу больше сдерживаться. Передо мной одевается Поль. Как он мил! Я думаю о счастливом денечке. Я тревожусь.
14 февраля, воскресенье
Мне двадцать лет! Бог хочет, чтобы я больше не плакала! Папа дарит мне восхитительный браслет, а Зайдэ - прекрасный листик увядшего плюща из бриллиантов с рубином. Я тронута! Я иду в церковь, куда приношу свое волнение и не могу сдержать слез!
Сегодня гаданье по карандашу! Саша заходит на минутку и приносит мне Huf с огромной и очень красивой фотографией Поля. Я влюблена в него! Григорьев и Анна обедают.
Павел. Татьяна. Зачем спрашиваешь? Бог не велит! Не тревожь душу мою. Папа взволнован.
Саша обедает. Я секретничаю с ней по поводу Валериана. Она сейчас же бежит к Наташе и запаздывает. Я вижу, как из-за ширмы появляется мой взрослый Поль с его доброй улыбкой! Он ни разу не танцует со мной, ни разу его взгляд не падает на меня, он улыбается другим. Я страдаю от этого.
Я хотела бы не проснуться. Папа заставляет меня плакать разговорами о Поле. Приходит Ольга вместе с госпожой Геркен и долго сидит.
Папа лучше, я встала очень поздно. Лиза говорила о своей матери. Мне от этого грустно. Феликс утверждает, что свадьба Поля решена, а Мих. Миха - вероятна. Игнатьевы пробовали зондировать почву, но это глас вопиющего в пустыне. Зайдэ и Феликс идут в театр. Аурелия мне читает. Боже мой! Я хочу любить всегда.
Вероятно, Татьяна по примеру своей тезки, пушкинской героини, призналась в чувствах к Великому князю. Он не ответил ей взаимностью и детская дружба была прекращена, отныне Павел избегает Татьяну. Ее сердце разбито.
Мне абсолютно невозможно отныне быть счастливой, что бы ни произошло. Дружба - самое чистое Божье благословение, но я не сумела сохранить это сокровище, и я умру, не осуществив мечту всей моей жизни. Как и ты, Поль, я не являюсь чьей-то половиной. Меня мало заботит мысль о том, что я постарею, но я очень не хочу стареть одинокой. Я не встретила существа, с которым хотела бы жить и умереть, а если и встретила, то не сумела удержать возле себя.
С апреля 1888 года Татьяна гостит в Архангельском у сестры Зинаиды, где перед нею - картина живого воплощения ее мечтаний о счастье: союз двух любящих сердец. Она рада за сестру и Феликса, но в ее стихотворении, написанном по приезде, звучит грустная, даже тревожная нота:
Их парус - апреля сияющий свет,
Звезда его путь охраняет.
Мой парус, напитанный влагою слез,
В далеких волнах исчезает…
Их чаши искрятся напитком любви,
Моя опрокинулась чаша…
Тот факел, что ярко горит для других,
Я лилией белой украшу!
Телеграммы из Архангельского в Берлин князю Н.Б. Юсупову рассказывают о последних днях Татьяны Николаевны:
24. 06. 1888 У Танёк небольшой жар у нас хороший доктор не волнуйся Зинаида.
«Не искушай меня без нужды», – просил в своем знаменитом стихотворении член Московского Английского клуба поэт Евгений Абрамович Боратынский. Николай Борисович Юсупов-младший судьбу искушал, по крайней мере, дважды в жизни.
Князь хорошо знал историю своего рода – не только общепринятую, которую изложил в подготовленном при его непосредственном участии обширном двухтомнике документов, но и тайную, тщательно сокрытую от посторонних взглядов. Семейное проклятие или точнее – рок, не обошел стороной и его семью.
Царевич Алексей Петрович, так любивший князя Бориса Григорьевича Юсупова, по легенде, предрек ему постепенную гибель всего Юсуповского рода из-за участия князя в судебном «деле» несчастного сына Петра Великого. Это неправедное «дело» погубило род Романовых, который фактически пресекся на императрице Елизавете Петровне, а окончательно на царевиче Алексее. Оно же обратилось страшным роком и против потомков Бориса Григорьевича. Существует другая версия, согласно которой родовое проклятие оказалось наложено на Юсуповых из-за перемены Веры. На другую, обедневшую ветвь рода, переменившую религию много раньше, проклятие не сочло нужным подействовать столь же решительно
О смерти Татьяны, случившейся в 1888 году, на 22-м году жизни, ходили самые разноречивые слухи. Официальная версия сводилась к столь «любимому» в княжеском роду тифу, на регулярные эпидемии которого можно было свалить все, что душе угодно. Тоскующей же душе отца – князя Николая Борисовича-младшего угодно было запрятать эту семейную тайну как можно глубже, что он благополучно и сделал…
Княжну Татьяну похоронили у южной стены усадебной церкви Архангела Михаила в Архангельском, на высоком холме, круто сбегающем к старице Москвы-реки. Здесь всегда красота. Летом виден заречный луг и лес. А осенью, зимой и ранней весной, когда на деревьях нет листвы, с холма открывается тот самый восхитительный вид, которым учила любоваться маленькую Танёк Мама. Позже на могиле была установлена статуя М. М. Антокольского Ангел. Работу над ним художник начал в ноябре 1892 года, судя по его письмам к Зинаиде Николаевне Юсуповой.
Марк Матвеевич писал: «...буду очень очень рад показать Вам, княгиня, и князю мои новые наброски... Переделавши мои наброски вижу, что князь был прав, я докончил также и начатый эскиз и к моему [стыду] - удачно, по крайней мере так мне кажется».
В следующем письме он благодарил Зинаиду Николаевну за полученные в счет работы 10 тысяч франков. Антокольский не был в Архангельском, не видел места захоронения Татьяны, что, безусловно, затрудняло творческие поиски. Юсуповы, вероятно, ознакомили Марка Матвеевича с описанием местности, с фотографиями княжны для воссоздания ее портретных черт в скульптуре; сообща обсуждали замысел памятника, искали композиционное решение, видоизменяя и совершенствуя его. Первоначальный эскиз из гипса - небольшая статуэтка (высота 37 см) со взрыхленной отрывистыми мазками поверхностью. Намечен только общий контур фигуры: не обозначены черты лица, не проработаны складки одежды; крылья, опущенные вниз, велики и невыразительны; у основания нет цветов. Но уже в подготовительной работе (боцетто) ваятель выделил главное - устремленность девушки-ангела вверх.
О лепке глиняной модели большого размера мы узнаем из статьи «В мастерской Антокольского». Анонимный автор посетил ателье художника в Париже и подробно сообщил о его творческом методе. «Я зашел в соседнюю комнату, где работал Марк Матвеевич. Это была мастерская. На каменном полу лежала кучками мокрая глина, валялся гипс и были разбросаны разные инструменты и технические приспособления. Статуй здесь было две. Одна, еще из глины, не оконченная - М[арк] М[атвеевич] над нею и работал - представляла собою высокую, стройную женщину-ангела с крыльями, стремящуюся в высь (заказ для памятника). Не смотря на то, что фигура была мало выработана, она поразила меня своей красотой, легкостью и грациозностью. Она целиком тянется вверх с такой стремительностью, что кажется, вот еще миг - и она улетит.
М[арк] Матвеевич] работал нервно, лихорадочно. Он вырабатывал складки платья женщины. Смелой рукой прибавлял он тут и там куски глины, быстро срезывал лишнее, отходил в сторону, бросал внимательный нервный взгляд, опять подходил, снова срезывал, подправлял, сильно нажимал ладонью на мокрую глину, проводил пальцем складку...».
Модель из глины была положена в основу композиции второго гипсового эскиза - окончательного варианта памятника - идентичного с мраморным экземпляром в Архангельском. О последнем Антокольский писал из Парижа в мае 1895 года скульптору И. Я. Гинцбургу: «Заканчивается у меня группа из мрамора: «Сестра милосердия». Другую фигуру, «Ангел», рубят мне из мрамора».
В этом произведении мастер реалистически передал состояние элегической грусти, смирения и отрешенности, создав поэтический одухотворенный образ. Юное красивое лицо девушки обращено к небу, глаза закрыты; она словно молится, слегка приоткрыв губы и прижимая к груди крест. У ног рассыпаны цветы и лежит огромный букет «из роз благоуханных душистей мира и кадил». Очень эффектны взметнувшиеся за плечами крылья, в отличие от первого эскиза они широко распростерты, приподняты и усиливают иллюзию движения. Кажется, что княжна - ангел, так легко шествующая, через мгновение взойдет на небесную лестницу, по которой Ангелы Божии восходят в рай. Скульптура отмечена высоким техническим исполнением. Мастерски моделированы струящиеся складки длинного одеяния, будто они колышатся под дуновением ветра.
Монумент, установленный в 1899 году на могиле Т.Н.Юсуповой на живописном высоком берегу Москвы-реки, хорошо просматривался со всех сторон, его ясный выразительный силуэт четко вырисовывался на фоне вековых деревьев. Однако в 1939 году в целях лучшей сохранности памятник пришлось перенести в другое, более безопасное, место. В настоящее время он хранится в парковом павильоне «Чайный домик».
В одной из своих статей Марк Матвеевич отмечал: «Скульптура достигла высокой техники, -ею любовались, она ласкала глаз, но не трогала чувств, мне же хотелось, чтобы и мрамор заговорил своим чистым, мощным лаконичным языком и будил в нас лучшие чувства -красоты и добра, таков был и есть мой идеал в искусстве». Этому идеалу вполне соответствует и статуя «Ангел».
Великий Князь Павел женится через год после смерти Татьяны - на принцессе Александре Греческой, которой тоже было суждено умереть молодой…
Стихотворения Татьяны Николаевны Юсуповой
Береза (на русском)
Когда я вижу твой узор
Дрожащий, серебристый,
Я вспоминаю Русский бор
И островок тенистый,
И берега Невы,
И все, что я люблю…
Фиалка
(перевод И. В. Никифоровой)
Фиалка, скромница лесная,
Ты плачешь,ты забыть не можешь
О счастье в солнечном Крыму,
Где цвел твой ландыш, твой душистый щеголь.
Любимый мой!
Тебя я предпочла
Всем кавалерам мира,
Всем усладам!
Ты так чувствителен -
Не мни моих цветов,
Не рви их лепестков,
Не разбивай мне сердца!
Мое желание
(перевод И. В. Никифоровой)
Обратится галера гондолой,
И шипы превратятся в цветы,
Если стану я Поля женою!
Боже мой, воплоти же мечты!
Полю
(перевод И.В. Никифоровой)
Не исчезай! Ведь жизнь полна тобою!
И в горе, что тебя покинула и Мать,
Я плакала одной с тобой слезою,
Тая в душе надежды благодать.
Теперь мне двадцать.
После слез и боли, я все еще надеждою живу,
Я все еще молю: "О, сохрани мне душу!
Благослови, Господь, любовь мою!"
На печальном балу
(перевод И.В. Никифоровой)
Прижав к губам букет,
К нему шагнула я,
Скрывая горечь слез,
И муку затая.
Другая рядом с ним, а мне -
Страданья темный сон!
Угасла память о былом,
Любить не будет он!
Полю
(перевод И. В. Никифоровой)
Прости мой гнев, прости!
Я покорюсь судьбе.
Жизнь - не веселый бал,
Не ровня я тебе!
Но если бы твой взгляд
Проникнуть в сердце мог!
Моя немая боль -
Моей любви залог!
Полю
(перевод И.В. Никифоровой)
Ты посмеялся надо мной!
Смеясь, ты осудил
Воспоминания, любовь,
Все, чем когда-то жил!
Бал, музыка, цветы -
И влага моих слез.
Святой огонь любви
Мне счастья не принес!
Взяты материалы из книги: И.В. Никифорова Княжна Татьяна. Письма дневниковые записи, воспоминания
Ю суповы - род легендарный.
Говорят, что они были богаче самих Романовых, а до того, как приехали на русскую землю, правили всем Ближним Востоком. Личности в роду - одна другой интереснее. От казанской царицы, которая на стенах татарской столицы удерживала город от лютых стрельцов Ивана Грозного, до богемного князя - завсегдатая декадентских салонов Серебряного века и, по совместительсту, убийцы Гришки Распутина. С этим родом связана легенда - когда до Орды дошла весть, что сыновья Мурзы отказались от магометанства и приняли православие, одна из колдуний наложила на них проклятие, согласно которому из всех рожденных в одном поколении Юсуповых до двадцати шести лет доживать будет лишь один, и продолжится это вплоть до полного изничтожения рода.
Р. де Сан-Галло.Портрет кн. Ф.Ф. Юсупова, графа Сумарокова-Эльстон.1900-е гг.
Почему проклятие звучало столь витиевато, сказать трудно, но сбывалось оно неукоснительно. Сколько бы детей у Юсуповых ни рождалось - до двадцати шести доживал только один.
Основателем рода считается хан Ногайской орды Юсуф-Мурза. Желая вопреки воле большинства соплеменников замириться с Москвой и боясь за жизнь своих сыновей, он отослал их ко двору Ивана Грозного В русской летописи сказано: «Сыновья Юсуфа, прибыв в Москву, пожалованы были многими селами и деревнями в Романовской округе, и поселенные там служилые татары и казаки подчинены им. С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа».
По мемуарам Феликса Юсупова:Князь Николай Борисович Юсупов (1750-1831)
Князь Николай - лицо в нашем семействе из самых замечательных. Умница, яркая личность, эрудит, полиглот, путешественник, он водил знакомство со многими знаменитыми современниками, покровительствовал наукам и искусствам, был советчиком и другом императрицы Екатерины II и ее преемников императоров Павла, Александра и Николая I.
Семи лет он был записан в лейб-гвардейский полк, в шестнадцать стал офицером и со временем достиг высших государственных званий и регалий вплоть до алмазных эполет – принадлежности царских особ. В 1798 году получил звание командора орденов Мальтийского и Св. Иоанна Иерусалимского. Поговаривали даже о совсем особых императрицыных милостях.
Портрет князя Н. Б. Юсупова с собакой.Иоганн Баптист Лампи Старший
Г-жа Янкова в своих «Воспоминаниях бабки» так пишет о нем:
«Князь Юсупов - большой московский барин и последний екатерининский вельможа. Государыня очень его почитала. Говорят, в спальне у себя он повесил картину, где она и он писаны в виде Венеры и Аполлона. Павел после матушкиной смерти велел ему картину уничтожить. Сомневаюсь, однако, что князь послушался. А что до князевой ветрености, так причиной тому его восточная горячность и любовная комплекция. В архангельской усадьбе князя – портреты любовниц его, картин более трехсот. Женился он на племяннице государынина любимца Потемкина, но нравом был ветрен и оттого в супружестве не слишком счастлив…
Князь Николай был пригож и приятен и за простоту любим и двором, и простым людом. В Архангельском задавал он пиры, и последнее празднество по случаю коронования Николая превзошло все и совершенно поразило иностранных принцев и посланников. Богатств своих князь и сам не знал. Любил и собирал прекрасное. Коллекции его в России, полагаю, нет равных. Последние годы, наскуча миром, доживал он взаперти в своем московском доме. Когда бы не распутный нрав, сильно повредивший ему во мненьи общества, он мог быть сочтен идеалом мужчины».
Фюгер, Генрих - Портрет князя Н. Б. Юсупова
Немало лет князь Николай Борисович провел за границей. Свел он там знакомство со многими людьми искусства и был в переписке с ними, даже и воротясь в Россию. В Европе покупал он предметы искусства и для Эрмитажа, и для личного своего музея. От папы Пия VI он добился разрешения изготовить в Ватикане копии рафаэлевских фресок. Выполнили заказ мастера Маццани и Росси. С открытием Эрмитажа копии поместили в особый зал, с тех пор именуемый Рафаэлевой лоджией.
Находясь в Париже, князь Николай был нередко зван на вечера в Трианон и Версаль. Людовик XVI и Мария Антуанетта были с ним в дружбе. От них получил он в дар сервиз из черного севрского фарфора в цветочек, шедевр королевских мастерских, поначалу заказанный для наследника.
Объездив за годы Европу и Ближнюю Азию, князь Николай наконец воротился в Россию и целиком отдался трудам на благо искусства. Занялся устройством Эрмитажа и собственного музея в Архангельском, которое только приобрел. В усадебном парке построил театр, завел труппу актеров, музыкантов и танцовщиков и давал представления, о которых долго помнили москвичи. Архангельское стало художественным центром, куда ездили и свои, и чужие. Наконец, Екатерина поручила ему все императорские театры.
Близ парка поставил князь две фабрики - фарфора и хрусталя. Выписал мастеров, художников, материалы севрской мануфактуры. Все изделия фабрик дарил друзьям и почетным гостям. Вещи с клеймом «Архангельское 1828-1830 » нынче на вес золота. Фабрики были уничтожены пожаром. Сгорели корпуса, и продукция, и даже бесценный севрский сервиз «Баррийская роза», купленный прежде в Париже.
В 1799 году князь вернулся в Италию и несколько лет провел там посланником и в Риме, и на Сицилии, и при дворах Сардинском и Неаполитанском.
Последний раз побывав в Париже в 1804 году, часто виделся с Наполеоном. Был вхож в императорскую ложу во всех парижских театрах. А уезжая, получил в дар от императора две гигантские севрские вазы и три гобелена «Охота Мелеагра».
Лампи И.- Б. Ст.Портрет кн. Н.Б. Юсупова.1790-е гг.
По возвращении князь продолжал устройство архангельского имения. В парке в честь боготворимой государыни воздвиг храм с надписью «Dea Caterina» на фронтоне. Внутри на пьедестале высилась бронзовая статуя императрицы в образе Минервы. Перед статуей стоял треножник, на нем - курильница с пахучими смолами и травами. В глубине на стене прочитывалось итальянское: «Tu cui concede il cielo e dietti il fato voler il giusto e poter cio che vuoi». То есть: «Ты волею неба жаждешь правосудия, ты волею судьбы творишь его».
Вся Москва обсуждала скандальную жизнь старика князя. Давно живя раздельно с женой, он держал при себе любовниц во множестве, актерок и пейзанок. Самой сильной страстью его была француженка, красотка, но горькая пьяница. Она, когда напивалась, бывала ужасна. Лезла драться, била посуду и топтала книги. Бедный князь жил в постоянном страхе. Только пообещав подарок, удавалось ему угомонить буянку. Самой последней его пассии было восемнадцать, ему - восемьдесят!
Умер он в 1831 году в возрасте восьмидесяти лет и был похоронен в своем подмосковном имении Спасское. Незадолго до смерти он подарил Санкт-Петербургу один из своих петербургских домов. Это был роскошный особняк с парком. В парке росли вековые деревья, в пруду отражались статуи и вазы из дорогого мрамора. Особняк отдали сановнику, а парк превратили в общественный сад, и зимой к пруду сходились любители пофигурять на коньках. Даже коротко рассказав о князе, нельзя не описать его любимую усадьбу. «Архангельское, - повторял он, - не для наживы, а для растрат и услад».
Княгиня Татьяна Васильевна Юсупова, урожденная ЭнгельгардтРитт Августин Христиан Портрет княгини Татьяны Васильевны Юсуповой
В 1793 году князь Николай женился на Татьяне Васильевне Энгельгардт, одной из пяти племянниц князя Потемкина.
В младенчестве она уже покоряла всех. Двенадцати лет была взята императрицей и находилась при ней неотлучно. Вскоре завоевала двор и имела множество поклонников.
В то время посетила Санкт-Петербург английская красавица и оригиналка герцогиня Кингстонская, графиня Бристольская. Имелась у ней яхта с дорогими мебелями и обжедарами. На палубе был устроен экзотический сад, на ветвях распевали райские птицы.
В Зимнем герцогиня познакомилась с юной Татьяной и сильно к ней привязалась. Уезжая, она просила государыню отпустить Татьяну в Англию, где думала сделать ее наследницей своего огромного состояния. Государыня пересказала Татьяне просьбу. Татьяна, и сама горячо привязанная к англичанке, не захотела покинуть родину и государыню.
Вуаль Жан Луи Портрет княгини Татьяны Васильевны Юсуповой
Двадцати четырех лет она вышла за князя Николая Юсупова. Тому было в ту пору более сорока. Поначалу все шло хорошо. Родился сын Борис. В Петербурге, в Москве, в летней усадьбе в Архангельском окружали их поэты, художники, музыканты. Близок к Юсуповым был Пушкин. Князь с княгиней предоставили его родителям квартиру в своем московском доме, где поэт живал в юные годы. Любил он бывать летом в Архангельском, даже и сочинял там. В оде, посвященной хозяину, пишет:
…К тебе явлюся я; увижу сей дворец,
Где циркуль зодчего, палитра и резец
Ученой прихоти твоей повиновались
И вдохновенные в волшебстве состязались.
Княгиня Татьяна оказалась домовита, толкова и хлебосольна, вдобавок обладала деловой сметкой. Хозяйствовала так, что и состояние умножалось, и крестьяне богатели. Была и кротка, и услужлива. «Испытанья господни, - говорила она, - научают терпеть и верить».
Княгиня была дельным человеком и думала о красе ногтей. Особенно любила украшения и положила начало коллекции, впоследствии знаменитой. Купила она брильянт «Полярная звезда», брильянты французской короны, драгоценности королевы Неаполитанской и, наконец, знаменитую «Перегрину», жемчужину испанского короля Филиппа II, принадлежавшую, как говорят, самой Клеопатре. А другую, парную к ней, говорят, царица растворила в уксусе, желая на пиру переплюнуть Антония.
В память о том князь Николай велел повторить на холсте фрески Тьеполо из венецианского палаццо Лабиа «Пир и смерть Клеопатры». Копии и ныне в Архангельском.
Князь по-своему любил жену и оплачивал всякое новое ее приобретение. Он и сам отличался, одаривая ее. Однажды преподнес ей на именины парковые статуи и вазоны. Другой раз презентовал зверей и птиц для зверинца, им же в усадьбе устроенного. Счастье, однако, длилось недолго. С годами князь стал распутничать и жил у себя как паша в серале. Княгиня, не терпя этого, переселилась в парковый домик «Каприз», ею построенный. Удалилась она от света и посвятила себя воспитанию сына и делам благотворительности. Мужа пережила на десять лет и умерла в 1841 году в возрасте семидесяти двух лет, сохранив до конца знаменитые свои ум и шарм.
Портрет княгини Татьяны Васильевны Юсуповой. 1841
Князь Борис Николаевич Юсупов (1794-1849)
После смерти князя Николая Архангельское наследовал его сын Борис. На отца он нисколько не походил, характер имел совсем иной. Независимостью, прямотой и простотой нажил более врагов, чем друзей. В выборе последних искал не богатство и положенье, а доброту и честность.
Однажды ожидал он у себя царя с царицей. Церемониймейстер вычеркнул было кое-кого из списка гостей, но встретил решительный отпор князя: «Коли оказана мне честь принять государей моих, она оказана и всем близким моим».
Во время голода 1854 года князь на собственные средства кормил своих крестьян. Те души в нем не чаяли.
Юсупов Борис Николаевич (князь)
Унаследовав громадное состояние, дела он вел как мог. По правде, отец его долгое время колебался, оставить ли Архангельское сыну либо завещать казне. Видно, чувствовал, что князь Борис все переменит в нем. И действительно после смерти старого князя, при молодом, именье стало не для «растрат и услад», а для прибыли. Почти все картины и скульптуры перевезли в Петербург. Зверинец продали, театр разогнали. Император Николай вмешался было, но поздно: что случилось, то случилось.
По смерти Бориса наследовала ему вдова его. Женат он был на Зинаиде Ивановне Нарышкиной - впоследствии графиня де Шово. Единственный их сын - князь Николай.
Неизвестный художник. Портрет кн. Н.Б. Юсупова. 1830-е гг.
Княгиня Юсупова Зинаида Ивановна. (1809 - 1893).
В детстве посчастливилось мне знать прабабку мою, Зинаиду Ивановну Нарышкину, вторым браком графиню де Шово. Она умерла, когда было мне десять лет, но помню я ее очень ясно.
Прабабка моя была писаная красавица, жила весело и имела не одно приключенье. Пережила она бурный роман с молодым революционером и поехала за ним, когда того посадили в Свеаборгскую крепость в Финляндии. Купила дом на горе напротив крепости, чтобы видеть окошко его каземата.
Когда сын ее женился, она отдала молодым дом на Мойке, а сама поселилась на Литейном. Этот новый ее дом был точь-в-точь как прежний, только меньше.
Робертсон К. Портрет кн. З.И. Юсуповой, урожд. Нарышкиной, впоследствии гр. де Шово, маркизы де Серр. Около 1840 г.
Впоследствии, разбирая прабабкин архив, среди посланий от разных знаменитых современников нашел я письма к ней императора Николая. Характер писем сомнений не оставлял. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться. К записке приколота копия ответа. Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным именьем! А все ж купила землицы близ дворца и построила домик - в точности государев подарок. И живала там, и принимала царских особ.
Двумя-тремя годами позже, поссорившись с императором, она уехала за границу. Обосновалась в Париже, в купленном ею особняке в районе Булонь-сюр-Сен, на Парк-де-Прэнс. Весь парижский бомонд Второй Империи бывал у нее. Наполеон III увлекся ею и делал авансы, но ответа не получил. На балу в Тюильри представили ей юного француза-офицера, миловидного и бедного, по фамилии Шово. Он ей понравился, и она вышла за него. Купила она ему замок Кериолет в Бретани и титул графа, а себе самой - маркизы де Серр. Граф де Шово вскоре умер, завещав замок своей любовнице. Графиня в бешенстве выкупила у соперницы замок втридорога и подарила его тамошнему департаменту при условии, что замок будет музеем.
Каждый год мы ездили к прабабушке в Париж. Она жила одна с компаньонкой в своем доме на Парк-де-Прэнс. Поселялись мы во флигеле, соединенном с домом переходом, и в дом ходили по вечерам. Так и вижу прабабку, как на троне, в глубоком кресле, и на спинке кресла над ней три короны: княгини, графини, маркизы. Даром что старуха, оставалась она красавицей и сохраняла царственность манер и осанки. Сидела нарумяненная, надушенная, в рыжем парике и снизке жемчужных бус.
В иных вещах проявляла она странную скупость. К примеру, угощала нас заплесневелыми шоколадными конфетами, какие хранила в бонбоньерке из горного хрусталя с инкрустацией. Я один их и ел. Думаю, потому она и любила меня особенно. Когда тянулся я к шоколадкам, которые никто не хотел, старушка гладила меня по голове и говорила: «Какое чудное дитя».
Умерла она, когда ей было сто лет, в Париже, в 1897 году, оставив моей матери все свои драгоценности, брату моему булонский особняк на Парк-де-Прэнс, а мне - дома в Москве и Санкт-Петербурге.
В 1925 году, живя в Париже в эмиграции, прочел я в газете, что при обыске наших петербургских домов большевики нашли в прабабкиной спальне потайную дверь, а за дверью - мужской скелет в саване… Потом гадал и гадал я о нем. Может, принадлежал он тому юному революционеру, прабабкиному возлюбленному, и она, устроив ему побег, так и прятала его у себя, пока не помер? Помню, когда, очень давно, разбирался я в той спальне в прадедовых бумагах, то было мне очень не по себе, и звал я лакея, чтобы не сидеть в комнате одному.
В прабабкином булонском доме долго никто не жил, потом его сдали, потом продали великому князю Павлу Александровичу, а после его смерти продали еще раз. Заняла его женская школа Дюпанлу, где позже училась моя дочь.
Князь Николай Борисович-младший (1831-91)Дед мой по матери, князь Николай Борисович Юсупов, сын графини де Шово от первого брака, был человек замечательный и удивительный. Блестяще закончив Петербургский университет, он поступил на государственную службу и всю жизнь служил отечеству. В 1854 году во время Крымской войны на собственные средства он вооружил два артиллерийских батальона.
В войну русско-турецкую подаренный им армии санитарный поезд перевозил раненых из полевых лазаретов в госпитали Петербурга. Благотворил князь и в гражданской жизни. Основал множество благотворительных фондов, занимался, в частности, институтом для глухонемых. Однако был он человек крайностей. Щедро давал деньги другим и ничего не тратил на себя. Когда путешествовал, останавливался в самых скромных гостиницах, в самых дешевых номерах. Уезжая, он выходил через служебный выход, чтобы не давать чаевых гостиничным лакеям. И, по натуре угрюмый и несдержанный, отпугивал от себя всех.
Моя мать до смерти боялась ездить с ним. Дома в Петербурге, экономя на гостях, он запретил жечь свет в части комнат, и вечерами в освещенных гостиных было битком. Вдовствующая императрица, вспоминая дедовы странности, рассказывала, что на столе у него стояла серебряная посуда, но в вазах фрукты натуральные были перемешаны с искусственными. Однако пиры он задавал неслыханной роскоши.
На одном из таких пиршеств в 1875 году состоялся исторический разговор между русским императором Александром III и французским генералом Ле Фло.
Бисмарк разозлился на Францию и объявлял во всеуслышание, что «покончит с ней». Перепуганные французы послали Ле Фло в Петербург просить царя уладить дело. Деду поручено было устроить прием, где могли бы переговорить царь с посланником.
В тот вечер в домашнем театре играли французскую пьесу. Было условлено, что после спектакля царь остановится у окна в фойе, и француз подойдет к нему.
Когда дед увидал их вместе, он подозвал мою мать и сказал: «Смотри и помни: на твоих глазах решается судьба Франции». Александр обещал помочь, и Бисмарка предупредили, что, если он не угомонится, в дело вмешается Россия.
Портрет князя Николая Юсупова
Итак, коллекцию князя Николая-старшего продолжал князь Николай-младший, любя, как и дед, все изящное. В шкафах в его рабочем кабинете собраны были табакерки, хрустальные кубки, полные самоцветов, и прочие дорогие безделушки. От бабки Татьяны передалась ему страсть к драгоценностям. При себе он всегда носил замшевый мешочек с гранеными камнями, которыми любил поиграть и похвастаться. И рассказывал, что часто забавлял меня, ребенка, катая по столу цельную восточную жемчужину: столь крупна и совершенна она была, что дырку в ней делать не стали.
Дед мой писал и книги о музыке, но главное – написал историю нашего семейства. Женат он был на графине Татьяне Александровне де Рибопьер. Я, впрочем, ее не знал, умерла она до матушкиной свадьбы. Здоровья бабка была слабого, потому часто ездила вместе с дедом за границу, на воды и в Швейцарию – там, на Женевском озере имели они дом. Но швейцарское именье не обогатило русских владельцев. Хозяйство было запущено, и родителям моим пришлось попотеть, чтобы восстановить его.
Дед умер в Баден-Бадене после долгой болезни. Там, помнится, в детстве я и видел его. По утрам мы с братом навещали больного в скромной гостинице, где проживал он. Сидел в вольтеровском кресле, покрыв ноги шотландским пледом. Рядом на столике с пузырьками и склянками непременно стояла бутылка малаги и коробка печенья. Там-то и вкусил я свой первый аперитив.
Княгиня Татьяна Александровна Юсупова урожденная графиня де Рибопьер (1828 - 1879)Ф.К.Винтерхальтер. Портрет княгини Т.А.Юсуповой
Portrait of Princess Tatyana Alexandrovna Yusupova Franz Xaver Winterhalter
Бабки своей по материнской линии я не знал. Говорят, была она добра и умна. И, видимо, красива - судя по дивному портрету ее работы Винтергальтера. Окружали ее вечно приживалки, кумушки, в общем, никчемные, но в старинных семьях необходимые домочадки. Некая Анна Артамоновна всех и дел-то имела, что хранить бабкину соболью муфту в картонке. Когда Артамоновна умерла, бабка открыла картонку: муфты не было. Вместо муфты лежала записка, писанная покойницей: «Прости и помилуй, Господи, рабу твою Анну за прегрешения ее, вольные или невольные».
Юсупова Зинаида Николаевна(2 сентября 1861, Санкт-Петербург, Российская империя - 24 ноября 1939, Париж, Франция)
Фламенг Ф. Портрет кн. З.Н. Юсуповой со знаменитой жемчужиной «Пеллегрина». 1894.
Матушка была восхитительна. Высока, тонка, изящна, смугла и черноволоса, с блестящими, как звезды, глазами. Умна, образованна, артистична, добра. Чарам ее никто не мог противиться. Но дарованьями своими она не чванилась, а была сама простота и скромность. «Чем больше дано вам, - повторяла она мне и брату, - тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси вас Бог показать им это». Руки ее просили знаменитые европейцы, в том числе августейшие, однако она отказала всем, желая выбрать супруга по своему вкусу. Дед мечтал увидать дочь на троне и теперь огорчался, что она не честолюбива. И уж совсем расстроился,
узнав, что она выходит за графа Сумарокова-Эльстона, простого гвардейского офицера.
Серов Валентин Александрович. Портрет князя Ф.Ф.Юсупова, графа Сумарокова-Эльстон
Матушка от природы имела способности к танцу и драме и танцевала и играла не хуже актрис. Во дворце на балу, где гости одеты были в боярское платье XVII века, государь просил ее сплясать русскую. Она пошла, заранее не готовясь, но плясала так прекрасно, что музыканты без труда подыграли ей. Ее вызывали пять раз.
Знаменитый театральный режиссер Станиславский, увидав ее на благотворительном вечере в «Романтиках» Ростана, звал ее к себе в труппу, уверяя, что подлинное ее место - сцена.
Всюду, куда матушка входила, она несла с собой свет. Глаза ее сияли добротой и кротостью. Одевалась она изящно и строго. Не любила драгоценностей, хотя обладала лучшими в мире, и носила их только в особых случаях.
Портрет княгини З. Н. Юсуповой с двумя сыновьями в Архангельском 1894
Когда тетка испанского короля инфанта Эулалия приехала в Россию, родители дали обед в ее честь в своем московском доме. О впечатлении, произведенном на нее матушкой, инфанта в своих «Мемуарах» пишет так:
«Более всего поразило меня празднество в мою честь у князей Юсуповых. Княгиня была необычайно красива, тою красотой, какая есть символ эпохи. Жила среди картин, скульптур в пышной обстановке византийского стиля. В окнах дворца мрачный город и колокольни. Кричащая роскошь в русском вкусе сочеталась у Юсуповых с чисто французским изяществом. На обеде хозяйка сидела в парадном платье, шитом брильянтами и дивным восточным жемчугом.
Статна, гибка, на голове - кокошник, по-нашему, диадема, также в жемчугах и брильянтах, сей убор один - целое состояние. Поразительные драгоценности, сокровища Запада и Востока, довершали наряд. В жемчужных снизках, тяжелых золотых браслетах с византийским узором, серьгах с бирюзой и жемчугом и в кольцах, сияющих всеми цветами радуги, княгиня была похожа на древнюю императрицу…»
Константин Маковский. Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой в русском костюме. 1900
В другой раз, однако, было иначе. Родители мои сопровождали в Англию великих князя и княгиню Сергея и Елизавету на торжества по случаю юбилея королевы Виктории. Драгоценности при английском дворе обязательны. Великий князь посоветовал матушке взять с собой лучшие брильянты. Рыжий кожаный саквояж с сокровищами поручили ехавшему с родителями лакею. Вечером, по прибытии в Виндзор, матушка, одеваясь к обеду, велела горничной принести кольца с ожерельями. Но рыжий саквояж пропал. На обеде матушка сидела в парадном платье без единого украшенья. На другой день саквояж отыскался в багаже немецкой принцессы, чьи вещи спутали с нашими.
В раннем детстве моей самой большой радостью было видеть матушку в нарядных платьях. Помню до сих пор платье абрикосового бархата с собольей оторочкой, в каком красовалась она на приеме в честь китайского министра Ли Хунчжана, бывшего проездом в Петербурге. В пандан к платью матушка надела брильянтовое колье с черным жемчугом. Матушку очень любило все императорское семейство, в частности сестра царицы великая княгиня Елизавета Федоровна. С царем матушка тоже была в дружбе, но с царицей дружила недолго.
Княгиня Юсупова была слишком независима и говорила что думала, даже рискуя рассердить. Не мудрено, что государыне нашептали что-то, и та перестала с ней видеться. В 1917 году лейб-медик, дантист Кастрицкий, возвратясь из Тобольска, где царская семья находилась под арестом, прочел нам последнее государево посланье, переданное ему:
«Когда увидите княгиню Юсупову, скажите ей, что я понял, сколь правильны были ее предупрежденья. Если бы к ним прислушались, многих трагедий бы избежали».
Степанов К.П. Портрет кн. З.Н. Юсуповой. 1902.
В те дни еще один случай потряс мое детское воображение. Однажды, обедая, услыхали мы топот копыт в соседней комнате. Дверь распахнулась, и явился нам статный всадник на прекрасном скакуне и с букетом роз. Розы он бросил к ногам моей матери. Это был князь Грицко Витгенштейн, офицер государевой свиты, красавец, известный причудник. Женщины по нем с ума сходили. Отец, оскорбясь его дерзостью, объявил ему, чтобы не смел он впредь переступать порог нашего дома.
Я поначалу осудил отца. Верхом несправедливости показались мне его слова - кому! – истинному герою, идеальному рыцарю, какой не побоится выразить любовь свою поступком, исполненным изящества.
После рокового 1917 года, княгиня Зинаида Николаевна живет в Италии, затем - во Франции.
В начале ноября у матушки разыгрался гайморит и очень скоро принял острую форму. Нужна была операция. Ее сделали, но организму в таком возрасте перенести ее оказалось слишком трудно. Сердце не справлялось. Матушка слабела на глазах и вскоре впала в беспамятство. Утром 24 ноября она умерла, держа мою руку в своей. Ныне покоится она среди своих соотечественников-эмигрантов на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. Место поэтическое: березы и вокруг - бескрайние пшеничные поля. Почти как в России.
С тех пор, как помню себя, мать была в моей жизни главным человеком. С тех пор же, как умер отец, - главной заботой. Считал я ее своим другом, наперсницей, вечной поддержкой и с болью видел, как постепенно роли наши меняются. В последние годы матушка стала словно больной ребенок, от которого скрывают неприятности. Но это все забылось, а осталось в памяти о ней лишь нежность и свет, которые сохраняла матушка и в старости. Чувствовал их всякий, кто приближался к ней. Редкую женщину любили так, как ее, и крепость этих чувств - лучшая ей похвала.
Серов В.А. Портрет кн. З.Н. Юсуповой. 1902.
В письмах ее я нашел стихи, написанные незнакомым почерком:
Вы говорите, вам - седьмой десяток лет?
Конечно, с вашей я уверую подачи,
Сударыня, в сие известие, иначе
Подумал бы, что вам и трех десятков нет.
Итак, вам шестьдесят, вы говорите, лет.
На том благодарю. А думай я, что тридцать,
В вас, разумеется, не смог бы не влюбиться!
И, с вами коротко не будучи знаком,
Не насладился бы любовью целиком!
Итак, сударыня, вам нынче шестьдесят,
И в вас влюбленности не прячут стар и млад.
Вам шестьдесят. И что? Для любящего взгляда
Не только шестьдесят - и сотня не преграда.
И к лучшему - когда уже за шестьдесят!
Тускнее лепестки - сильнее аромат.
Когда в цвету душа, над ней не властны зимы.
И прелести ее вовек неотразимы.
Незрелая краса немного и поймет.
А с вами разговор - и острота, и мед.
И только вы одна поймете и простите.
И в вас, как ниточки в одной единой нити,
И ум, и доброта. И я, по правде, рад,
Что вам исполнилось сегодня шестьдесят!
Портрет Н.Ф. Юсупова. 1900-е Муз. личн. колл. - Богданов-Бельский
Серов Валентин Александрович. Портрет графа Ф.Ф.Сумарокова-Эльстона, впоследствии княза Юсупова» 1903г.
В мемуарах князь Феликс вспоминает прогулку по Невскому с кузеном: «Как-то вечером, когда отца с матерью не было, решили мы прогуляться, переодевшись в женское платье. В матушкином шкафу нашли мы все необходимое. Мы разрядились, нарумянились, нацепили украшенья, закутались в бархатные шубы, нам не по росту, сошли по дальней лестнице и, разбудив матушкиного парикмахера, потребовали парики, дескать, для маскарада.
В таком виде вышли мы в город. На Невском, пристанище проституток, нас тотчас заметили. Чтоб отделаться от кавалеров, мы отвечали по французски: "Мы заняты" - и важно шли дальше. Отстали они, когда мы вошли в шикарный ресторан "Медведь". Прямо в шубах мы прошли в зал, сели за столик и заказали ужин. Было жарко, мы задыхались в этих бархатах. На нас смотрели с любопытством. Офицеры прислали записку - приглашали нас поужинать с ними в кабинете. Шампанское ударило мне в голову…»
Портрет князя Ф.Ф. Юсупова кисти Зинаиды Серебряковой. Париж. 1925 г
Княгиня Ирина Юсупова 1925,
Богданов-Бельский Николай ПетровичДама на балконе. Кореиз. Портрет И.А.Юсуповой (?). 1914.
В семье Н.Б. Юсупова и его жены Татьяны Александровны, урожденной де Рибопьер, было две дочери - Зинаида и Татьяна. О старшей - Зинаиде известно много - она была дружна с Великой княгиней Елизаветой Федоровной, ее любили в свете, о ней восторженно писала инфанта Эулалия, ее руки просил болгарский князь. Она блистала на придворных балах, пережила революцию и окончила жизнь в Париже. О младшей сестре - Татьяне - почему-то совсем мало информации. О ней совсем ничего не пишет племянник - Феликс Юсупов, осталось лишь несколько портретов и фотографий, которые лишь говорят о том, что Татьяна не уступала своей сестре в красоте.
Что же, чем меньше известно о Татьяне Николаевне Юсуповой, тем интереснее находить хоть какие-то факты и упоминания.
Маленькая Татьяна или Таник, как ее звали в семье, не очень часто живет в России - много времени она проводит за границей - на вилле Юсуповых Татиания, куда уезжает поправлять здоровье ее матушка. В поездках по Европе Таник и ее сестра часто встречаются не только с русскими и европейскими аристократами, но и с представителями правящих династий.
Когда Танёк было всего 13 лет, скончалась ее матушка.
"Горит ночник. Я боюсь оставаться одна! Последние слова Мама: Еще четверть часа! Боже мой! Мама нас благословила, всех троих, в последний раз. Отче наш. Богородица. Всеупование."
"Папа дает мне кольцо Мама. Я умираю от горя. Дюринг дает мне лекарство."
Со смертью Мама детство для Татьяны закончилось. У нее есть отец, сестра, бабушка, но она чувствует себя одинокой. В ее письмах и записях часто звучит теперь грустная нота. Любовь к матери она теперь переносит на Императрицу Марию Александровну и Великих князей Сергея и Павла:
"За десертом Папа велел дать мне клятву, а Зайдэ не дала сладостей за то, что я опять сказала "Маруся" (об императрице). Зайдэ добавила, что я часто называю "Сержем" и "Полем" великих князей!"
Мы идем к Кутузовым! Они нас ждали и очень рады видеть. Саша и Маня рассказывают нам о войне. Я заявила Аглае, что ненавижу турок!"
В 1880 году Князь Николай Борисович и его дочери возвращаются в Россию. Танёк наконец снова в Петербурге, она встречается с родными, друзьями, выезжает в концерты и на вечера. В этот же период ее сестра знакомится с Князем Ф.Ф. Сумароковым-Эльстон и сразу же после знакомства с Феликсом отказывается стать невестой князя Болгарского. Об этом пишет Татьяна в записной книжке: "Я иду в немецкий театр. Зайде вернулась вся красная с "Комендантского", где она познакомилась с болгарским князем и с кавалергардом Сумароковым-Эльстоном".
Два года князь Юсупов противится этому браку. Он мечтал породниться с правящим монархом, а не с кавалергардом Сумароковым и уже видел свою старшую дочь на престоле Болгарии.
Княжна - патриотка. Она всегда искренне радуется возвращениям в Россию и грустит, когда приходится уехать в Европу.
"Я проснулась более веселой. Мы покидаем Германию. Скоро мы в России! Не могу передать, какая радость!… Мы пошли ужинать и нам подали ряпчики. Я ела их с удовольствием - не потому, что я - гурман, а потому, что это напомнило мне Петербург, словно я уже там. Я чувствовала себя счастливой - не из-за этих ряпчиков, а из-за того, что опять вижу эту столовую, так давно мне известную, этот большой русский самовар, громко закипающий, всю эту русскую обстановку."
Татьяна Николаевна была влюблена с ранней юности. Предметом увлечения, а затем любви, которой Татьяна Николаевна осталась верна до последнего дыхания, был Великий князь Павел Александрович, младший сын императора Александра II. Великие князья Павел и Сергей часто бывали в гостях у Юсуповых, о встречах дома и в свете княжна Татьяна упоминает в своих записках.
"Умираю от желания пойти на бал Евгении Максимилиановны. Наконец, я изъявила свои намерения, сказала, что пойду. Мы опаздываем, Феликс и я. Мари Оболенская мне протежирует. Я танцую с гусарчиком Бодринским. Спетч разливается с Евгенией М. Танцую мазурку с Ивкиным. Смотрю на цветок в руке Вел. Кн. Засыпаю, молясь за двух братьев. Я кажусь ветренной и кокетливой, но это из-за моей робости и неопытности, и все-таки мне улыбнулись! Какие противоречия уживаются в юном сердце! Как мне не хватало этих увлекающих звуков вальса!"
"Мой день рождения. Папа меня растрогал: в полночь он меня благословил и надел мне браслет, который походит на мое кольцо. На пороге нового года, на пороге новой жизни я молилась от всего сердца! Что происходит в его душе, когда я молюсь за него?
В зимнем саду я вспоминаю обо всем…Кауффман пригласил меня на мазурку. Это жемчужина бала! Визави с серьезным Татищевым. В.К Алексис и Н.П. действуют мне на нервы! Кауффман несколько надоедлив.
"Беспокоюсь за В.К. Поля, которым я слишком много занималась в мечтах. Я хотела выйти за него замуж."
"Свадьба Поля состоится в Петербурге! Где вы, мои мечты! Я молюсь о Павле и тете Мими."
"В этом месяце у меня было столько волнений и надежд! Волнений из-за Поля, его хрупкого здоровья, его будущего. Я боюсь, как бы он не женился на ком-нибудь, кроме меня, бедной. Одна мысль о возможности этого приводит меня в ужас!"
Великий князь Павел
"Играли вальс, при звуках которого я увидела и полюбила Поля - это воспоминание так оживлено любовью, что я вздрогнула! Звуки скрипки не были волшебными, но было очень забавно. Я кружилась, как в вихре!"
"Наконец я иду к кузинам Голицыным и сижу у них долго. Портрет Сержа и Елизаветы, которые доставляют мне удовольствие. Портрет моего Поля на фоне Везувия. Княгиня Голицына знает, я в этом уверена, что я его люблю."
" Вместе с доброй Дюдюшей и букетом фиалок иду к княгине Любановой, меня встречает бедная Меме. Потом я иду у Ольге. У маленького Жоржика сильный жар. Я признаюсь Ольге, что люблю Поля! Стахович говорит, что я выйду замуж 17 мая. Саша приходит обедать. Спиритизм. Снова предмет моей ненависти. Мой веер сломан. Маленькая драгоценность бальной залы! "Здравствуйте" - Полю, Фраза Алексису. Элла разговаривает со мной; здесь Ирэн и Вел. герцог Гессенский. Религиозные сюжеты на лестнице. Катя Кузина в ткалетной комнате и любимые лица! Я восхищаюсь поцелуем любви. Серж и меня запрягает в работу.Смерть Аксакова зарождает во мне немного надежды. Молодая пара удирает. Я не могу больше сдерживаться. Передо мной одевается Поль. Как он мил! Я думаю о "счастливом денечке". Я тревожусь."
"Мне двадцать лет! Бог хочет, чтобы я больше не плакала! Папа дарит мне восхитительный браслет, а Зайдэ - прекрасный листик увядшего плюща из бриллиантов с рубином. Я тронута! Я иду в церковь, куда приношу свое волнение и не могу сдержать слез!"
Сегодня гаданье по карандашу! Саша заходит на минутку и приносит мне Huf с огромной и очень красивой фотографией Поля. Я влюблена в него! Григорьев и Анна обедают.
Павел. Татьяна. Зачем спрашиваешь? Бог не велит! Не тревожь душу мою. Папа взволнован.
Саша обедает. Я секретничаю с ней по поводу Валериана. Она сейчас же бежит к Наташе и запаздывает. Я вижу, как из-за ширмы появляется мой взрослый Поль с его доброй улыбкой! Он ни разу не танцует со мной, ни разу его взгляд не падает на меня, он улыбается другим. Я страдаю от этого."
"Я хотела бы не проснуться. Папа заставляет меня плакать разговорами о Поле. Приходит Ольга вместе с госпожой Геркен и долго сидит."
"Папа лучше, я встала очень поздно. Лиза говорила о своей матери. Мне от этого грустно. Феликс утверждает, что свадьба Поля решена, а Мих. Миха - вероятна. Игнатьевы пробовали зондировать почву, но это глас вопиющего в пустыне. Зайдэ и Феликс идут в театр. Аурелия мне читает. Боже мой! Я хочу любить всегда".
Вероятно, Татьяна по примеру своей тезки, пушкинской героини, призналась в чувствах к Великому князю. Он не ответил ей взаимностью и детская дружба была прекращена, отныне Павел избегает Татьяну. Ее сердце разбито.
Сестры Танёк и Зайде Юсуповы
"Мне абсолютно невозможно отныне быть счастливой, что бы ни произошло. Дружба - самое чистое Божье благословение, но я не сумела сохранить это сокровище, и я умру, не осуществив мечту всей моей жизни. Как и ты, Поль, я не являюсь чьей-то половиной. Меня мало заботит мысль о том, что я постарею, но я очень не хочу стареть одинокой. Я не встретила существа, с которым хотела бы жить и умереть, а если и встретила, то не сумела удержать возле себя."
С апреля 1888 года Татьяна гостит в Архангельском у сестры Зинаиды, где перед нею - картина живого воплощения ее мечтаний о счастье: союз двух любящих сердец. Она рада за сестру и Феликса, но в ее стихотворении, написанном по приезде, звучит грустная, даже тревожная нота:
Их парус - апреля сияющий свет,
Звезда его путь охраняет.
Мой парус, напитанный влагою слез,
В далеких волнах исчезает…
Их чаши искрятся напитком любви,
Моя опрокинулась чаша…
Тот факел, что ярко горит для других,
Я лилией белой украшу!
Телеграммы из Архангельского в Берлин князю Н.Б. Юсупову рассказывают о последних днях Татьяны Николаевны:
24.06. 1888 "У Танёк небольшой жар у нас хороший доктор не волнуйся Зинаида."
27.06. 1888 "Княжна Татьяна скончалась в полночь без страданий очень спокойно не приходя в сознание подготовьте отца Сумароков".
«Не искушай меня без нужды», - просил в своем знаменитом стихотворении член Московского Английского клуба поэт Евгений Абрамович Боратынский. Николай Борисович Юсупов-младший судьбу искушал, по крайней мере, дважды в жизни.
Князь хорошо знал историю своего рода - не только общепринятую, которую изложил в подготовленном при его непосредственном участии обширном двухтомнике документов, но и тайную, тщательно сокрытую от посторонних взглядов. Семейное проклятие или точнее - рок, о котором я уже писал в начале книги, не обошел стороной и его семью.
Царевич Алексей Петрович, так любивший князя Бориса Григорьевича Юсупова, по легенде, предрек ему постепенную гибель всего Юсуповского рода из-за участия князя в судебном «деле» несчастного сына Петра Великого. Это неправедное «дело» погубило род Романовых, который фактически пресекся на императрице Елизавете Петровне, а окончательно на царевиче Алексее. Оно же обратилось страшным роком и против потомков Бориса Григорьевича. Существует другая версия, согласно которой родовое проклятие оказалось наложено на Юсуповых из-за перемены Веры. На другую, обедневшую ветвь рода, переменившую религию много раньше, проклятие не сочло нужным подействовать столь же решительно
О смерти Татьяны, случившейся в 1888 году, на 22-м году жизни, ходили самые разноречивые слухи. Официальная версия сводилась к столь «любимому» в княжеском роду тифу, на регулярные эпидемии которого можно было свалить все, что душе угодно. Тоскующей же душе отца - князя Николая Борисовича-младшего угодно было запрятать эту семейную тайну как можно глубже, что он благополучно и сделал…
Княжну Татьяну похоронили у южной стены усадебной церкви Архангела Михаила в Архангельском, на высоком холме, круто сбегающем к старице Москвы-реки. Здесь всегда красота. Летом виден заречный луг и лес. А осенью, зимой и ранней весной, когда на деревьях нет листвы, с холма открывается тот самый восхитительный вид, которым учила любоваться маленькую Танёк Мама. Позже на могиле была установлена статуя М.М. Антокольского "Ангел". Работу над ним художник начал в ноябре 1892 года, судя по его письмам к Зинаиде Николаевне Юсуповой.
Марк Матвеевич писал: «...буду очень очень рад показать Вам княгиня и князю мои новые наброски... Переделавши мои наброски вижу, что князь был прав, я докончил также и начатый эскиз и к моему [стыду] -удачно, по крайней мере так мне кажется». В следующем письме он благодарил Зинаиду Николаевну за полученные в счет работы 10 тысяч франков. Антокольский не был в Архангельском, не видел места захоронения Татьяны, что, безусловно, затрудняло творческие поиски. Юсуповы, вероятно, ознакомили Марка Матвеевича с описанием местности, с фотографиями княжны для воссоздания ее портретных черт в скульптуре; сообща обсуждали замысел памятника, искали композиционное решение, видоизменяя и совершенствуя его. Первоначальный эскиз из гипса - небольшая статуэтка (высота 37 см) со взрыхленной отрывистыми мазками поверхностью. Намечен только общий контур фигуры: не обозначены черты лица, не проработаны складки одежды; крылья, опущенные вниз, велики и невыразительны; у основания нет цветов. Но уже в подготовительной работе (боцетто) ваятель выделил главное - устремленность девушки-ангела вверх.
О лепке глиняной модели большого размера мы узнаем из статьи «В мастерской Антокольского». Анонимный автор посетил ателье художника в Париже и подробно сообщил о его творческом методе. «Я зашел в соседнюю комнату, где работал Марк Матвеевич. Это была мастерская. На каменном полу лежала кучками мокрая глина, валялся гипс и были разбросаны разные инструменты и технические приспособления. Статуй здесь было две. Одна, еще из глины, не оконченная - М[арк] М[атвеевич] над нею и работал - представляла собою высокую, стройную женщину-ангела с крыльями, стремящуюся в высь (заказ для памятника). Не смотря на то, что фигура была мало выработана, она поразила меня своей красотой, легкостью и грациозностью. Она целиком тянется вверх с такой стремительностью, что кажется, вот еще миг - и она улетит.
М[арк] Матвеевич] работал нервно, лихорадочно. Он вырабатывал складки платья женщины. Смелой рукой прибавлял он тут и там куски глины, быстро срезывал лишнее, отходил в сторону, бросал внимательный нервный взгляд, опять подходил, снова срезывал, подправлял, сильно нажимал ладонью на мокрую глину, проводил пальцем складку...».
Модель из глины была положена в основу композиции второго гипсового эскиза - окончательного варианта памятника - идентичного с мраморным экземпляром в Архангельском. О последнем Антокольский писал из Парижа в мае 1895 года скульптору И.Я.Гинцбургу: «Заканчивается у меня группа из мрамора: «Сестра милосердия». Другую фигуру, «Ангел», рубят мне из мрамора».
В этом произведении мастер реалистически передал состояние элегической грусти, смирения и отрешенности, создав поэтический одухотворенный образ. Юное красивое лицо девушки обращено к небу, глаза закрыты; она словно молится, слегка приоткрыв губы и прижимая к груди крест. У ног рассыпаны цветы и лежит огромный букет «из роз благоуханных душистей мира и кадил». Очень эффектны взметнувшиеся за плечами крылья, в отличие от первого эскиза они широко распростерты, приподняты и усиливают иллюзию движения. Кажется, что княжна - ангел, так легко шествующая, через мгновение взойдет на небесную лестницу, по которой Ангелы Божии восходят в рай. Скульптура отмечена высоким техническим исполнением. Мастерски моделированы струящиеся складки длинного одеяния, будто они колышатся под дуновением ветра.
З.Н. Юсупова на фоне портрета умершей сестры
Монумент, установленный в 1899 году на могиле Т.Н.Юсуповой на живописном высоком берегу Москвы-реки, хорошо просматривался со всех сторон, его ясный выразительный силуэт четко вырисовывался на фоне вековых деревьев. Однако в 1939 году в целях лучшей сохранности памятник пришлось перенести в другое, более безопасное, место. В настоящее время он хранится в парковом павильоне «Чайный домик».
В одной из своих статей Марк Матвеевич отмечал: «Скульптура достигла высокой техники, - ею любовались, она ласкала глаз, но не трогала чувств, мне же хотелось, чтобы и мрамор заговорил своим чистым, мощным лаконичным языком и будил в нас лучшие чувства - красоты и добра, таков был и есть мой идеал в искусстве». Этому идеалу вполне соответствует и статуя «Ангел».
Великий Князь Павел женится через год после смерти Татьяны - на принцессе Александре Греческой, которой тоже было суждено умереть молодой…
Стихотворения Татьяны Николаевны Юсуповой
Береза (на русском)
Когда я вижу твой узор
Дрожащий, серебристый,
Я вспоминаю Русский бор
И островок тенистый,
И берега Невы,
И все, что я люблю…
Фиалка (перевод И.В. Никифоровой)
Фиалка, скромница лесная,
Ты плачешь,ты забыть не можешь
О счастье в солнечном Крыму,
Где цвел твой ландыш, твой душистый щеголь.
Любимый мой!
Тебя я предпочла
Всем кавалерам мира,
Всем усладам!
Ты так чувствителен -
Не мни моих цветов,
Не рви их лепестков,
Не разбивай мне сердца!
Мое желание (перевод И.В. Никифоровой)
Обратится галера гондолой,
И шипы превратятся в цветы,
Если стану я Поля женою!
Боже мой, воплоти же мечты!
Не исчезай! Ведь жизнь полна тобою!
И в горе, что тебя покинула и Мать,
Я плакала одной с тобой слезою,
Тая в душе надежды благодать.
Теперь мне двадцать.
После слез и боли, я все еще надеждою живу,
Я все еще молю: "О, сохрани мне душу!
Благослови, Господь, любовь мою!"
На печальном балу (перевод И.В. Никифоровой)
Прижав к губам букет,
К нему шагнула я,
Скрывая горечь слез,
И муку затая.
Другая рядом с ним, а мне -
Страданья темный сон!
Угасла память о былом,
Любить не будет он!
Полю (перевод И.В. Никифоровой)
Прости мой гнев, прости!
Я покорюсь судьбе.
Жизнь - не веселый бал,
Не ровня я тебе!
Но если бы твой взгляд
Проникнуть в сердце мог!
Моя немая боль -
Моей любви залог!
Полю (перевод И.В. Никифоровой)
Ты посмеялся надо мной!
Смеясь, ты осудил
Воспоминания, любовь,
Все, чем когда-то жил!
Бал, музыка, цветы -
И влага моих слез.
Святой огонь любви
Мне счастья не принес!
Взяты материалы из книги: И.В. Никифорова "Княжна Татьяна. Письма дневниковые записи, воспоминания"